Издание преемников А. П. Лопухина. Толковая Библия. Толкование на 3-ю книгу Ездры

ПОИСК ФОРУМ

 

Глава 9

Время и признаки конца (1–13). Повреждение нравов как причина малого числа спасающихся, заранее избранных Богом (14–22). Обещание нового откровения (23–25). Четвертое видение . Недоумение Ездры по поводу сохранения в силе закона, несмотря на гибель избранного народа (29–37). Видение жены и рассказ ее о рождении сына и его браке (38–47).

1 Он отвечал мне и сказал: измеряя измеряй время в себе самом, и когда увидишь, что прошла некоторая часть знамений, прежде указанных, 
2 тогда уразумеешь, что это и есть то время, в которое начнет Всевышний посещать век, Им созданный.
3 Когда обнаружится в веке колебание мест, смятение народов, 

3. В печатном тексте перечень признаков конца дается в кратком виде. В латинских рукописях их названо пять: «И когда будут наблюдаться в веке мятежи в странах, беспорядочное передвижение народов, посягательства племен, непостоянство вождей и смятение среди правителей, тогда ты поймешь, что об этом и говорил Всевышний». Названные здесь нарушения обычного порядка политической жизни составляют необходимую принадлежность всех эсхатологических картин. Историческое понимание их не имеет в пользу себя оснований. Гутшмид (272–275) видит в первом признаке отголосок землетрясения, бывшего в год Актейской битвы и засыпавшего 30 000 человек и множество скота. Под посягательствами племен он разумеет вторжение парфян в Палестину (40 г. до Р. X.); под осквернением народа, о котором идет речь в эфиопском тексте, кровавую войну между сторонниками Антигона и Ирода, осаду Иерусалима Соссием, кровавую расправу Ирода над патриотами (37 г.) и, наконец, на умерщвление Аристовула, от которого убийц не удержало его малолетство (36). Отсутствие единства власти указывает, по мнению Гутшмида, на раздоры, вспыхнувшие между Антонием и Октавианом; безвыходное положение топархов — на тот ужас, который переживал Ирод при известии об Актейской битве. Отправляясь к Октавиану, он умертвил старика Гиркана и в случае неудачи в своей попытке дал приказ покончить со своей женой и ее матерью из рода Маккавеев. Гильгенфельд видит здесь указание на убийства Цезаря, вызвавшее необычайное волнение в государстве (44 г. до Р. X.), прекращенное лишь с воцарением Октавиана. Фолькмар (365–367) с таким же успехом подбирает целый ряд фактов, имевших место по смерти Домициана. Народы, только что укрощенные им, сарматы, дакийцы, маркоманны, парфяне и германцы, снова поднялись при Нерве и одерживали верх над римскими легионами. Смятение в правителях указывает, по мнению Фолькмара, на мятеж, происшедший во дворце и кончившийся отречением Нервы от престола.

4 тогда уразумеешь, что об этом говорил Всевышний от дней, бывших прежде тебя, от начала.

4. Автор разумеет подобные его книге апокалипсисы надписывавшиеся именами древних патриархов, Адама, Сифа, Еноха, Ноя и др.

5 Как все, сотворенное в веке, имеет начало, равно и конец, и окончание бывает явно: 
6 так и времена Всевышнего имеют начала, открывающиеся чудесами и силами, и окончания, являемые действиями и знамениями.

5-6. Фолькмар влагает в это место тот смысл, что последнее время подобно всему, существующему в мире, будет иметь свое начало и свой конец. Но правильнее видеть здесь сопоставление настоящего века с будущим. Наиболее отчетливо оно проведено в эфиопском тексте. «Подобно тому как все, что появляется на свет имеет начало в слове (т. е. в творческом слове), а конец в обнаружении вовне, так и мир Всевышнего имеет начало в речи (т. е. в откровении, даруемом пророкам, ст. 4), в знамениях и в силе, а конец в действии и чуде». Сопоставление творческого слова с его действием встречается у Иустина (Апология I, 12, 10). «Коль скоро все, возникающее вновь, появление чего Он предварительно предсказал, обнаруживает себя в действии, то мы утверждаемся из этого во всем, чему Он научил нас, а именно, что о том, что есть дело Божие, было сказано, раньше чем ему явиться на свет, и появившееся открывается в том виде, как предсказано». С целью ярче оттенить разницу между нынешним веком и будущим, автор останавливается на начале и конце всего существующего в мире. Зарождение новых существ, имея свой источник в творческом слове (Быт I:22, 28), покрыто тайной; их смерть видят все окружающие. Подобным образом и человечество жило на земле под руководством пророческого слова и чудес, непостижимых для человека; в будущем веке все тайны будут устранены; человечество будет обладать мудростью, проникающею в сущность совершающихся перед ним явлений; все, предсказанное пророками на словах, осуществлено будет на деле в знамениях, далеко превосходящих чудеса, имевшие место по слову пророков. В латинском рукописном тексте очевидный пропуск. Со словами: «все, что явилось на свет, имеет начало вследствие конца, и конец бывает явен», латинский переписчик, быть может, соединял тот смысл, что зарождение новых тварей обусловлено гибелью предшествующего поколения, поэтому рождение и смерть — неизбежный закон всей мировой жизни, в виду этого автор и распространяет аналогию на планы Божественного домостроительства относительно настоящего и будущего века.

7 Всякий, кто спасется и возможет делами своими и верою, которою веруете, избежать от преждесказанных бед, 

7. Праведность, о которой раньше говорил автор, есть праведность подзаконная. Человек, по его убеждению, оправдывается собственными делами (VIII:33), милосердие Бога необходимо лишь для грешников, преступления которых могут быть прощены при соблюдении ими закона (VII:132–139). Закон и в настоящей, и в будущей жизни выступает на первый план. Он вечен. Несмотря на гибель священных книг, где он был выражен (IV:23; XIV:21), он сохраняет прежнюю силу (IX:37). Xранением его обусловлено приобретение блаженства в будущей жизни (VII:127–131). Закон является могущественным орудием в руках Мессии. Посредством закона Он истребляет весь языческий мир (XIII:38). Отсюда очевидно, что вера, о которой идет здесь речь, занимает в миросозерцании автора далеко не то место, какое отводит ей Ап. Павел. Вера не самостоятельное начало оправдания. «Она является лишь частным делом в ряду остальных дел законных» (Wieseler, 293). Это вера в закон (VII:24), как источник вечной жизни (VII:127–131). После сказанного с выражениями книги о хранении праведниками веры, как сокровища (VI:5), или о процветании веры в будущем веке, или, наконец, о спасении посредством дел и веры (IX:7–8; XIII:23) нельзя соединять новозаветного смысла. Вера провозглашена была в качестве оправдывающего начала уже пророком Аввакумом (II:4). Но лишь христианство раскрыло во всей полноте значение веры в деле спасения. Гильгенфельд несправедливо видит в пророческой книге Ездры отрешение от прежнего взгляда на подзаконную праведность и заметный шаг вперед от Моисеева закона дел к Павлову закону веры (Die Judische Apokalyptik. 235). Послепленное иудейство прониклось лишь сознанием неисполнимости закона, но главный шаг — отрицание закона, как единственного источника оправдания — еще не был сделан.

8 останется, и увидит спасение Мое на земле Моей и в пределах Моих, которые Я освятил Себе от века.
9 Тогда пожалеют отступившие ныне от путей Моих, и отвергшие их с презрением пребудут в муках.

9. «Тогда те, кто преступил пути Мои, проникнется к ним уважением» (mirabuntur — перевод греческого θαυμάσουσι. Hilgenfeld. Gunkel).

10 Те, которые не познали Меня, получая при жизни благодеяния, 
11 и возгнушались законом Моим, не уразумели его, но презрели, когда еще имели свободу и когда еще отверсто было им место для покаяния, 
12 те познают Меня по смерти в мучении.
13 Ты не любопытствуй более, как нечестивые будут мучиться, но исследуй, как спасутся праведные, которым принадлежит век и ради которых век, и когда.

13. Спасение праведников и составляет предмет дальнейших трех видений.

14 Я отвечал и сказал: 
15 я прежде говорил, и теперь говорю, и после буду говорить, что больше тех, которые погибнут, нежели тех, которые спасутся, как волна больше капли.

15. VII:47.

16 Он отвечал мне и сказал: 
17 какова нива, таковы и семена; каковы цветы, таковы и краски; каков делатель, таково и дело; каков земледелец, таково и возделывание; ибо то было время века.

17. Судьба грешников печальна, но они вполне ее заслужили. Мир, как создание Божие, должен был бы существовать вечно. Каков делатель, таково и его дело. Но, едва появились на свете люди, как через них возникло в мире зло, требовавшее пресечения. Однако, по милосердию Своему Бог истребляет не всех людей, а оставляет Себе Израиля, как избранное насаждение или ягоду.

18 Когда Я уготовлял век, прежде нежели он был, для обитания тех, которые живут ныне в нем, никто Мне не противоречил.
19 А ныне, когда век сей был создан, нравы сотворенных повредились при неоскудевающей жатве, при неисследимом законе.

18-19. В печатном тексте Вульгаты неправильная интерпункция, затемняющая мысль. «Ибо было время века, когда Я приготовлял теперешним людям ранее их появления век, в котором они должны были жить, и никто не противоречил Мне тогда, да и никого не было. Теперь же те, кто был сотворен в этом мире и предназначался (parati) для неоскудевающей трапезы (mensa, Syr, Aeth.) и девственных пажитей (habitationes, quae non possunt comprehendi, Аr.), развратились в нравах». В латинском, сирском и эфиопском переводах говорится о предназначении людей для неисследимого закона (lege investigabili). Мысль эта появилась вследствие неправильно прочитанного ударения в греческом тексте: νομός (пастбище) принято было за νόμος (закон). Очевидно, автор имеет ввиду рай с его древом жизни, плодами которого будут питаться праведники.

20 И рассмотрел Я век, и вот, оказалась опасность от замыслов, которые появились в нем.

20. Быт VI:12.

21 Я увидел и пощадил его, и сохранил для Себя одну ягоду из виноградной кисти и одно насаждение из множества.

21. В восточных переводах идет речь об избрании Богом одного насаждения из большого леса. Латинский переводчик смешал слово 'ύλη (лес) со словом φυλή (колено), видя здесь намек на бесконечное множество пород растений, из которых Богом избрана всего одна.

22 Пусть погибнет множество, которое напрасно родилось, и сохранится ягода Моя и насаждение Мое, которое Я вырастил с большим трудом.
23 А ты, когда по прошествии семи дней иных, не постясь однако в них, 
24 выйдешь на цветущее поле, где нет построенного дома, и станешь питаться только от полевых цветов и не вкушать мяса, ни пить вина, а только цветы, 
25 молись ко Всевышнему непрестанно, и Я приду и буду говорить с тобою.

23-25. Ввиду того, что дальнейшие видения носят светлый характер, изображая исключительно блага будущего века, автор по повелению Ангела прекращает пост. Он питается теперь овощами, растущими в поле, где он получает четвертое откровение, воздерживается от мяса и от вина. Употребление в пищу цветов в качестве религиозного института имело место как в языческом мире, в школах Пифагора и Платона, так и в иудейских сектах, у ессеев, терапевтов и эвионитов, словом, в тех системах, где утверждалась метафизическая противоположность между темною землею и светлым небом. По их убеждению цветы менее других произведений природы причастны к материи и ближе всего подходят к небесной субстанции. Вкушая их, человек приготовляет свое тело к общению с неземным миром. В четвертом видении, действительно, Ездра созерцает небесный Иерусалим.

26 И пошел я, как Он сказал мне, на поле, которое называется Ардаф, и сел там в цветах и вкушал от полевых трав, и была мне пища от них в насыщение.

26. Четвертое видение происходит в поле Ардаф (Ardat). Лике (174) на основании эфиопского текста, где употреблено название Арфад, сближает его с еврейским словом arabah (степь пустыня). Под пустыней, куда удаляется пророк, разумеется по мнению Лике пустыня Иудина, направо от которой он и видит Иерусалим. Отсюда ему открывается вид на Средиземное море, над которым парит орел в пятом видении. Но в тексте книги ясно сказано, что пророк молится не среди безжизненной пустыни, а в поле, усеянном цветами и заросшем травой.

Кроме того, автор видит непосредственно лишь небесный Иерусалим, а земной он созерцает под символом жены. Этот символ вовсе не требовал, чтобы автор переносился хотя бы в воображении в Иудею. Фолькмар усматривает во всей обстановке четвертого видения намек на Палестину, представлявшей действительно девственный луг, пестревший цветами, но в современную автору эпоху лежавшую в развалинах и лишенную признаков человеческого жилища. Такое толкование явно противоречит тексту видения, где утверждается, что в поле не было никаких построек (IX:24; X:51). По объяснению самого автора отсутствие следов человека свидетельствует о том, что небесный Иерусалим явится без участия человеческих рук. Ввиду этого гораздо естественнее считать местом четвертого видения поле в окрестностях апокалиптического Вавилона (Нilgenfeld, Gutschmid, Kabisch, Gunkel). Гункель сближает латинское название поля с восточной мерой сыпучих тел (ardab). Вероятно, это такое же чисто эсхатологическое наименование, как и название земли Арсареф (XIII:45).

27 После семи дней лежал я на траве, и сердце мое опять смущалось, как прежде.
28 И отверзлись уста мои, и я начал говорить пред Всевышним и сказал: 
29 о, Господи! являя Себя нам, Ты явился отцам нашим в пустыне непроходимой и бесплодной, когда они вышли из Египта, 
30 и сказал: "слушай Меня, Израиль, и внимай словам Моим, семя Иакова.
31 Вот, Я сею в вас закон Мой, и принесет в вас плод, и вы будете славиться в нем вечно".
32 Но отцы наши, приняв закон, не исполнили его и постановлений Твоих не сохранили, и хотя плод закона Твоего не погиб и не мог погибнуть, потому что был Твой, 

32. VII:24.

33 но принявшие закон погибли, не сохранив того, что в нем было посеяно.
34 Обыкновенно бывает, что если земля приняла семя, или море корабль, или какой-либо сосуд пищу или питье, и если будет повреждено то, в чем посеяно, или то, в чем помещено, 
35 в таком случае погибает вместе и самое посеянное, или помещенное, или принятое, и принятого уже не остается пред нами. Но с нами не так.

34-35. В Вульгате отмечается повседневное явление, что в случае уничтожения сосуда пропадает вместе с тем и содержимое в нем. В противоположность этому, иудейство бывшее носителем закона, погибло, но закон уцелел и сохраняет всю свою силу. Но гибель земли и моря вовсе не заурядное явление, и мало вяжется с намерением автора осветить свою мысль примерами из окружающей жизни. Поэтому рукописному тексту должно быть отдано предпочтение. «И вот обычно бывает так, что когда земля принимает семя, или море корабль, или какой-либо сосуд еду или питье, и когда приведется погибнуть тому, что посеяно, или отправлено, или помещено, то оно погибает, а то, в чем они помещались, остается; у нас же не то». В обыденной жизни гибнет содержимое, а содержащее продолжает существовать. С человечеством и данным ему законом дело обстоит как раз наоборот. Израиль, хранитель закона, гибнет, а самый закон, вверенный избранному народу, остается. Закон вечен, так как он исходит от Бога (IX:31). В силу этого он духовен (Рим VII:14) и пребывает в вечной славе (2 Кор III:7–11). Его плод тоже вечен (IX:31): праведникам закон приносит вечное блаженство, грешникам вечные мучения.

36 Мы, принявшие закон, согрешая, погибли, равно и сердце наше, которое приняло его; 
37 но закон не погиб, и остается в своей силе.
38 Когда я говорил это в сердце моем, я воззрел глазами моими, и увидел на правой стороне женщину; и вот, она плакала и рыдала с великим воплем, и сильно болела душею; одежда ее была разодрана, а на голове ее пепел.

38. С правою стороною древние соединяли значение доброго предзнаменования. По правую сторону от себя видит священник Захария Ангела, пришедшего возвестить о рождении сына (Лк I:11), а мироносицы — юношу, сидящего во гробе Христа после воскресения (Мк XVI:5).

39 Тогда оставил я размышления, которыми был занят, и, обратившись к ней, сказал ей: 
40 о чем плачешь ты, и о чем так скорбишь душею?
41 Она сказала: оставь меня, господин мой, да плачу о себе и усугублю скорбь, ибо я весьма огорчена душею и весьма унижена.

41. Ср. 1 Цар I:10.

42 Я спросил ее: что потерпела ты? скажи мне. И она отвечала мне: 
43 я была неплодна, раба твоя, и не рождала, имея мужа, тридцать лет.
44 Каждый час, каждый день в эти тридцать лет я молила Всевышнего непрестанно, 

44. Женщина молит Бога ночью и днем (nocie ас die) о даровании сына. Автор придерживается еврейского счета суток. Каждые сутки начинаются с вечера.

45 и услышал меня Бог, рабу твою, после тридцати лет, увидел смирение мое, внял скорби моей и дал мне сына, и я сильно обрадовалась ему, и муж мой, и все сограждане мои, и мы много прославляли Всевышнего.

45. Неплодие считалось у евреев позором (Лк I:25). Рассказ жены о даровании ей сына после долгих лет молитвы, и о внезапной смерти его во время свадьбы, не является самостоятельным. Автор воспользовался для своей цели трогательною повестью из семейной жизни, напоминающей по своему характеру книгу Товита (Clemen, 241. Gunkel, 344). Мнение Кабиша, что материалом для четвертого видения послужила непосредственно книга Товита, не имеет под собою почвы, так как в содержании обеих книг слишком большая разница. Содержание видения гораздо шире его толкования, которое удовлетворяется сравнительно немногими деталями, обходя большинство их молчанием. Так, личность сына, занимающая видное место в рассказе, оставлена в тени при истолковании видения. Непонятно, почему сын умирает в брачную ночь, почему все участники пира тушат светильники, почему все граждане принимают такое близкое участие в горе жены, почему, наконец, она убегает в поле и там в отчаянии ищет себе голодной смерти. Все эти подробности не могли иметь места, если бы рассказ жены принадлежал перу самого автора и играл исключительно служебное значение для освещения прошлой и будущей судьбы Иерусалима.

46 Я вскормила его с великим трудом, 
47 и когда он возрос и пошел взять себе жену, я устроила день пиршества.